В 1990 году СССР предлагал ФРГ обсудить статус Калининградской области.
В авторитетном немецком журнале Der Spiegel появилась заметка, из которой следует, что в 1990 году, когда полным ходом шли переговоры о будущем объединении Германии, к западногерманским дипломатам в Москве обратились советские представители с предложением обсудить статус Калининградской области — части бывшей немецкой провинции Восточная Пруссия, которая по итогам Потсдамских соглашений была поделена между Польшей и СССР. После ознакомительной беседы, состоявшейся в московском посольстве ФРГ, немцы от дальнейших переговоров отказались. Как именно руководство СССР собиралось решить калининградский вопрос, так и осталось неизвестным.
В своей публикации журналисты Spiegel ссылаются на секретную телеграмму от 2 июля 1990 года, которое посольство ФРГ в Москве отправило в Бонн. В ней сообщалось, что летом
Фон Арним отреагировал сдержанно, заявив, что официальная позиция Бонна хорошо известна: в процессе объединения Германии речь идет только о Федеративной республике, ГДР и Берлине. Шеф протокола отметил, что если СССР испытывает «сложности с развитием северных областей бывшей Восточной Пруссии, то это его проблемы». На этом попытки навести мосты по вопросу о будущей принадлежности Калининградской области завершились. Можно было бы даже удивиться благородству западногерманской стороны, а заодно и широте взглядов советских представителей в лице генерал-майора Батенина. Однако, что касается ФРГ, то речь шла не о благородстве, а о трезвом расчете.
Само объединение Германии не было каким-то победным шествием, несмотря на царившую в обществе эйфорию в первые месяцы после падения Берлинской стены. Друзья — соседи по Европе с обеспокоенностью следили за действиями кабинета Гельмута Коля. Многих страшил образ объединенной Германии, которая, как полагали в том же Лондоне и Париже, может вновь вспомнить довоенные амбиции и попытаться подмять под себя европейский континент. В марте 1990 года «железная леди» Маргарет Тэтчер призвала Францию объединить усилия перед лицом «немецкой угрозы». В британских документах отмечается, что госпожа Тэтчер «пришла в ужас», когда ей сообщили, что, отмечая падение Стены, депутаты бундестага якобы затянули «Германия превыше всего». Сообщение, впрочем, оказалось ложным.
Франсуа Миттеран также крайне негативно воспринял известие о падении Берлинской стены, заявив, что новая объединенная Германия будет еще опасней, чем при Гитлере. В беседе с советником Маргарет Тэтчер Чарльзом Пауэллом (Charles Powell), состоявшейся 20 января 1990 года, французский президент изрек, что объединение Германии повлечет за собой возрождение «плохих» немцев, которые одно время доминировали в Европе, а сама Европа будет отброшена назад к ситуации, в которой находилась еще до Первой мировой войны. Польша опасалась, что объединение Германии может привести к попыткам пересмотра границ по Одеру и Нейсе: после Второй мировой польско-немецкая граница была передвинута на запад, чтобы компенсировать Польше потерю территорий, аннексированных СССР в 1939 году.
Даже в самой Германии не было единства по вопросу об объединении. Так, известный писатель Гюнтер Грасс публично призвал к конфедерации из двух немецких государств, к созданию культурной, а не государственной немецкой общности, подчеркивая, что как единое государство Германия просуществовала в общей сложности всего 75 лет — в виде Германской империи во второй половине ХIX века, Веймарской республики и Третьего Рейха в первой половине
В глазах немецкого дипломата все это весьма напоминало провокацию. Объединение Германии проходило под лозунгом воссоединения немецкого народа, волею судеб разделенного границей. Именно поэтому позиция Бонна была такова: ФРГ, ГДР и Берлин. А в Калининградской области немецкого народа нет, поэтому речь тут могла идти только о территориальном приращении, которое сильно отдавало бы реваншизмом и лишь напугало бы мировое сообщество. А что если после Восточной Пруссии немцы потребуют вернуть им еще и Силезию? А потом и Западную Пруссию с Гданьском в придачу, ну и кусочек Померании — зря что ли Генрих Лев воевал славян?
Иными словами, вопрос о Калининградской области — северной части бывшей Восточной Пруссии — напрямую противоречил концепции происходивших в то время процессов. Одно публичное упоминание об этом грозило дискредитировать идею немецкого единства как таковую. Иоахим фон Арним, судя по всему, понимал в текущей международной политике гораздо больше советского генерал-майора, оказавшегося у него в собеседниках, и прекрасно знал, что именно поставлено на карту. Вполне естественно, что он поспешил раз и навсегда закрыть эту тему, пока сведения о ней не просочились в СМИ. Телеграмма о встрече с советским генералом ушла в Бонн под грифом «секретно».
С немцами, таким образом, все понятно, но вот чем руководствовалась советская сторона, предлагая обсудить статус Калининградской области, остается загадкой.
Желанием предупредить еще даже не возникшие дипломатические осложнения? Но ведь это абсурдно — искусственно фабриковать международную проблему ради ее успешного разрешения. Готовностью избавиться, как от балласта, от Калининградской области с ее воняющей канализацией рекой? А может быть, речь и впрямь шла о некоей провокации, направленной на то, чтобы торпедировать процесс объединения Германии, или, на худой конец, вызвав дипломатический скандал, добыть себе дополнительные козыри на переговорах с немецкой стороной? Но Бонн, по некоторым данным, и так был готов поступиться очень многим, лишь бы Германии дали объединиться. Насколько серьезным было смелое и одновременно нелепое предложение, сделанное советской стороной? Ответ на это могла бы дать фигура советского переговорщика — генерал-майора Гели Батенина.
Кто такой Батенин? Ответить на этот вопрос не просто, поэтому лучше говорить о предположениях. Итак, в немецкой транскрипции его имя выглядит как Geli Batenin, то есть Гели Батенин. В интернете не много информации по этим словам. «Независимая газета», впрочем, покопавшись в редакционных архивах, нашла публикацию Berliner Zeitung от 5 мая 1990 года, в которой Гели Батенин фигурирует как «военный эксперт ЦК», давший интервью по вопросу о возможном членстве Германии в НАТО. «В его лице речь, по-видимому, идет об одной из ряда закулисных фигур, игравших или пытавшихся играть некую роль в сумбуре тогдашней линии Кремля в германском вопросе», — отмечает НГ. Однако гораздо больше информации о генерал-майоре Батенине можно найти в англоязычных публикациях. Там он фигурирует как Geliy/Gely Viktorovich Batenin. Вероятно, речь идет о человеке по имени Гелий Викторович Батенин, который, кстати, является автором книги «Европа. Контуры безопасности».
В книге Питера Винсента Прая (Peter Vincent Pry) «War scare: Russia and America on the nuclear brink», вышедшей в 1999 году, о нем сказано следующее: «Генерал Гелий Викторович Батенин, бывший командующий подразделением межконтинентальных баллистических ракет SS-18. В период, когда он раскрыл информацию о российской ядерной кнопке, занимал пост главного военного советника при министерстве обороны и министерстве иностранных дел по вопросам о контроле над ядерными вооружениями. Батенин являлся самым высокопоставленным, обладающим широкими властными полномочиями представителем России, который публично рассказал о работе российского командования стратегическими силами. Его показания об опасностях, которые несет в себе российская система командования и контроля [над ядерным оружием], представляют особую ценность с учетом его биографии и нашедших неоднократное подтверждение дружеских чувств и честности по отношению к Западу. Он один из немногих российских военных, кто последовательно поддерживал реформы российской политики, экономики и вооруженных сил в соответствии с демократическими западными образцами. Он не раз рисковал своей карьерой, находясь в оппозиции генштабу, выступая за окончание конфронтации между востоком и западом и установление партнерских отношений между США и Россией. Рассказывая западному журналисту о том, как функционируют российские ядерные силы, он, вероятно, рисковал своей жизнью».
О каком интервью идет речь, с уверенность сказать нельзя. Может быть, о том, которое в 1993 году Гелий Викторович Батенин дал журналисту Джону Г. Хайнесу (John G. Hines) в городе Макляйн (McLean), штат Вирджиния. Интервью содержит маленькую биографическую справку о на сей раз генерал-лейтенанте Батенине. Он начал карьеру в артиллерии, в
Иными словами, генерал Гелий Батенин, явно не был простым провокатором или агентом спецслужб, явившимся в посольство ФРГ в Москве, чтобы прощупать почву по поводу Калининградской области. Также маловероятно, что он действовал по собственной инициативе. Кого он представлял, пожалуй, так и останется неизвестным. Наверняка не маршала Ахромеева, покончившего жизнь самоубийством после путча ГКЧП. Было ли советское руководство на самом деле готово обсуждать с ФРГ судьбу Калининградской области, или, может, фон Арним что-то не так понял? В любом случае, весь этот инцидент свидетельствует не только о крайне сложной международной обстановке начала
Алексей Демьянов 24.05.2010
P.S. Оказывается вот так просто и незатейливо разваливали Советский Союз. Генерал торговал землей. Другой, бывший прораб, став Председателем КГБ «в качестве жеста доброй воли» сдавал разведку. Кто-то ничего не делал (это в лучшем случае), а скорее всего помогал в раздувании очагов межнациональной розни в Карабахе, Приднестровье и других местах. А потом нам рассказывали о «жутком падении цены на нефть» и «резко похудевшем золотом запасе». Ну а когда стало «совсем хорошо», стали, например, показывать пальцем русским на хохлов, украинцам на москалей: «Вот виновник ваших бед!»
Некоторым нравится.
Некоторые верят в это до сих пор.
при подготовке поста использованы материалы коллеги jedi82.
via nnm.ru
2010-05-26 15:21:14